Анкета Андрея Елизарова-Баландина

Поэт, актёр, педагог по мастерству актёра

театр, Музыка (рок во всех проявлениях, этно, классика, джаз), литература, та которая с большой буквы

Новости - правда, там шуты давно не менялись и уже поднадоели)

Заводной апельсин (Э.Берджес) Пролетая над гнездом кукушки (Кен Кизи) Преступление и наказание (Ф.Достоевский) Рассказы Альберто Моравия и роман Презрение, На западном фронте без перемен ( Э.М. Ремарк), Жизнь взаймы (Э.М.Ремарк), Это я Эдичка (Э.Лимонов) "Москва - Петушки"(В.Ерофеев) Дорога (Кормак Маккарти)

Рихард Вагнер, Луиджи Ноно, Angelo Badalamenti, Radiohead, И.С.Бах, Карл Орф, Ник Кейв, Металлика, Сепултура, Strapping Young Lad, ДДТ, Гражданская Оборона, Агата Кристи, Бахыт Компот, Аквариум (отчасти) Doors, Игорь Тальков, Владимир Высоцкий, King Crimzon, Depesh Mod, Jandek, Muse и т.д

Миг настоящий —
вино хмельное.
Все остальное —
воспоминанья.
Джим Моррисон
И когда я упал на самое дно, снизу постучали (Станислав Ежи Ленц) "Что же в америку собираться и дождя боятся" (Свидригайлов, роман преступление и наказание) Что это за город? Однако, - ответил безмолвный курильщик( Мастер и Маргарита М. булгаков) Смеха (над собой) боятся даже те, которым уже нечего боятся в жизни (цитата неточная) Гоголь, Театральный разъезд, Но я хотя бы попробовал, на это меня хватило (Кен Кизи)

ТОСКА.
Меня не веселит ничто в тебе, Природа:
Ни хлебные поля, ни отзвук золотой
Пастушечьих рогов, ни утренней порой
Заря, ни красота печального захода.

Смешно Искусство мне, и Человек, - и ода,
И песенка, - и храм, и башни вековой
Стремленье гордое в небесный свод пустой,
И равнодушен я давно к судьбе народа.

Не верю в Бога я, приманки громких слов
Отверг, а древняя ирония, - Любовь,
О, пусть не говорят о ней мне ни полслова!

Я жизнью утомлен, и смерть меня страшит,
Как челн покинутый, игрушка ветра злого,
Навстречу бурь душа с боязнию бежит.
(Поль Верлен в переводе Федора Сологуба.)

Они, палачи, ждали, что яеще скажу.
- Я ведь...из Сибири, я сирота....А просто чтобы не так тошнило...хереса хочу.
Зря это я опять про херес, зря! Он их сразу взорвал. Все трое подхватили меня под руки и через весь зал -
о, боль такого позора! - через весь зал провели меня и вытолкнули на воздух. Следом за мной чемодачик с гостинцами; тоже - вытолкнули.
Опять - на воздух. О, пустопорожность! О, звериный оскал бытия!
Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки"

Отчего они все так грубы? А? И грубы-то ведь, подчеркнуто грубы в те самые мгновенья, когда нельзя быть грубым, когда у человека с похмелья все нервы навыпуск, когда он малодушен и тих? Почему так? О, если бы весь мир, если бы каждый в мире был бы, как я сейчас, тих и боязлив, и был бы так же ни в чем не уверен: ни в себе, ни в серьезности своего места под небом - как хорошо бы! Никаких энтузиастов, никаких подвигов, никакой одержимости! - всеобщее малодушие. Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы прежде мне показали уголок, где не всегда есть места подвигам.
Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки"

Как бы-то не было - меня поперли. Меня, вдумчивого принца-аналитика, любовно перебиравшего души своих людей, меня - снизу - сочли штрейкбрехером и коллаборационистом, а сверху - лоботрясом с неуравновешенной психикой. Низы не хотели меня видеть, а верхи не могли без смеха обо мне говорить. "Верхи не могли, а низы не хотели". Что это предвещает, знатоки истинной философии истории? Совершенно верно: в ближайший же аванс меня будут пиздить по законам добра и красоты, а ближайший аванс - послезавтра, а значит, послезавтра меня измудохают.
- ФФФУ!
- Кто сказал "ФФФУ!" Это вы, ангелы, сказали "ФФФУ"?
- Да, это мы сказали. ФФФУ, Веня, как ты ругаешься!!
- Да как же, посудите сами, как не ругаться! Весь этот житейский вздор так надломил меня, что я с того самого дня не просыхаю. Я и до этого не сказать, чтоб очень просыхал, но во всяком случае я хоть запоминал, что я пью и в какой последовательности, а теперь и этого не могу упомнить...
Венедикт Ерофеев "Москва - Петушки"

В трактирах пьяный шум, на тратуарах грязь
В промозглом воздухе платанов голых вязь
Скрипучий омнибус, чьи грязные колеса
Враждуют с кузовом, сидящим как-то косо
И в ночь вперяющим два тусклых фонаря
Рабочие гурьбой бредущие, куря
У полицейского под носом носогрейку,
Дырявых крыш капель, осклизкая скамейка,
Канавы полные навозом через край,
Вот какова она, моя дорога в Рай.
Поль Верлен
"Поэт лишь тот, Душою кто парит
За жизнь он может написать ни строчки"